Покинув стены экспертного управления, еще долго оставалась под впечатлением от интервью. Не раз приходилось общаться с фотографами, но человека, который бы так рассказывал о своем любимом увлечении, не встречала. Страстно, одержимо, с блеском в глазах о фотоискусстве рассуждает государственный судебный эксперт по профессии и фотомастер по жизни – Андрей Ветров.

– Правильней было бы назвать это болезнью, – таинственным полушепотом начинает свое повествование Андрей. – Причем у меня она – на неизлечимой стадии. Как старушки, которые встречаются в поликлинике, любят рассказывать друг другу о своих болячках, так и я могу говорить о фотографии часами. “Болезнь” передалась по наследству: отец был фотолюбителем, как и многие в советские времена. Еще в раннем детстве меня поразило: после манипуляций с какими-то железками отец опускает чистый листок бумаги в ванночку с водой, и вдруг появляется изображение! И что самое удивительное, изображение очень похоже на меня! Эта магия настолько зачаровывала, что всегда просил не выгонять меня из кухни, где папа поздними вечерами печатал фотографии. Но меня отсылали спать! А спать я не мог и прибегал на кухню. Сначала родители с этим боролись, насильно укладывали, но потом поняли: бесполезно. “Болезнь” стала прогрессировать, и я почему-то везде оказывался с фотоаппаратом. Первый “агрегат” – «Смену-8М» – мне подарили, когда учился в начальных классах, потом отец отдал мне свой «Зенит». Как стал сам зарабатывать, купил «Киев-19», а со временем – “цифровик”. Но и сегодня с удовольствием снимаю на пленку.

– Стало ли появление цифровой техники для Вас чем-то революционным?

– Честно говоря, удивления у меня не возникло. Во-первых, потому, что я инженер-радиофизик. Во-вторых, ни одна техника не заменит самого человека. По сути, важны не количество пикселей в матрице, не технические параметры фотоаппарата, а чувства и эмоции, видение объекта фотографом. А на что это видение проецируется: на матрицу или пленку, принципиально не имеет никакого значения. Это вопрос технологии. А вопрос творчества как был, так и остается. Очевидно, что два мастера сделают совершенно разные снимки одного и того же.

К слову, в цифровой технологии можно делать множество кадров и видеть конечный результат. Но это и хорошо, и плохо. Плюс – ты уже знаешь, что на карте памяти имеется хороший снимок (при пленочной технологии это неизвестно). Минус – есть соблазн сделать очень большое количество дублирующихся снимков, при этом не особо заботясь об осмысливании сюжета, композиции, не прилагая усилий. Именно по этой причине в интернете (и не только) у каждого из нас очень много цифрового мусора в виде фотографий. Не то чтобы нам эти снимки нравились, но удалить их жалко, а использовать некуда, разве что для семейного альбома. И у современного человека визуального мусора накапливается всё больше и больше. Это последствие цифровой революции.

– Слышала такое высказывание, что фотография – это охота. А если точнее, охота за светом…

– Это интересное сравнение. Но я бы сказал, что фотограф хочет увидеть не столько свет, сколько то, что сделал свет, следствие освещения. С детства у меня визуально-образное мышление. Прежде, чем что-то сфотографировать, представляю картинку, то, как объект должен быть расположен и освещен. Свет нужно почувствовать, найти его в окружающей действительности. Фотограф охотится, но он не знает заранее, какой “зверь” ему встретится. Быть может, обыкновенный “заяц”, а может – экзотическое “животное”.

– Можно ли стать мастером фотографии без постоянного совершенствования?

– История знает немало талантливых фотографов, которые нигде не учились. Но у них особое видение мира – от природы, от Бога. Что-то заложено изначально, а что-то приходится постоянно развивать. Но прежде всего фотография должна быть частью жизни. Не хобби, не работой, не профессией, а частью естества. К этой естественности прийти тяжело: это или дано, или нет. Много фотографов-профессионалов делают хорошие снимки, зарабатывают на этом деньги, но не у всех жизнь неразрывно связана с фотографией. А у кого-то это такая же “болезнь”, как у меня. И волей-неволей о своей “болезни” хочется знать больше. Так и я попал на интернет-курсы портретной фотографии к довольно известному мастеру, окончил курсы ЕШКО «Художественная фотография», фундаментальный курс Нью-Йоркского института фотографии.

– Без фотоаппарата не проводите и дня?

– Почему же. Если что-то очень вдохновило, то тут нужен фотоаппарат. Если это явление рядовое для тебя, можно не фотографировать, а просто оставить виртуально в своей голове.

– Правда ли, что шедевр в жизни фотографа встречается только раз или два?

– Один из классиков – Александр Лапин – как-то сказал, что многие фотографы выбрасывают свои шедевры в урну лишь потому, что сами не смогли их оценить. Но это умение развивается только с опытом. Нужно пересмотреть сотни тысяч снимков, прежде чем выбрать среди них такие категории как «мусор», «в этом что-то есть» и «шедевр».

– В первую очередь сам мастер должен понять, что у него получится шедевр, или же его должны оценить со стороны?

– Многие из тех снимков, которые не были оценены в прошлом, сейчас продаются за баснословные деньги. Критерий шедевральности – плавающий. Каждый фотограф отбирает снимки в соответствии со своим мировоззрением. Как их воспримет зритель, заранее неизвестно. Взять, к примеру, «Джоконду» Леонардо да Винчи. При жизни художника это было рядовое полотно. Весьма вероятно, что заказчик его даже не забрал. А сегодня в «Лувре» это центральная картина. Тяжело оценивать собственные снимки. Для этого надо абстрагироваться, ведь ты привязан к ним душой, помнишь, что и как снимал, какие эмоции испытывал. А зритель видит только конечный результат. Поэтому хорошие фотографы работают над тем, чтобы их снимки были интересны для других. Хотя, не секрет, что всем нравятся кошечки, маленькие детки. Как правило. И рекламные фотографы этим пользуются, делая конкретный продукт под конкретного зрителя. На всех билбордах – улыбающиеся, веселые персонажи, информирующие: «Вот вам, нате!». Но это не продукт творчества. Всё-таки творчество подразумевает проявление индивидуальности.

– Какие жанры у Вас в приоритете?

– Я не специализируюсь в конкретном узком направлении. Но больше импонируют репортаж и портрет. В портрете для меня важно не только передать внешнее сходство человека с изображением, но и его характер, род деятельности, чтобы фотография сказала больше, чем ты видишь при первом приближении. Если говорить о репортажной съемке, то она подразумевает невмешательство в событие, которое происходит, а лишь его фиксирование. Потом – минимальная обработка без видимой коррекции предметов. Мне нравится фотографировать людей в естественной для них среде. А еще я всегда был сторонником того, что фотография должна быть распечатана, поэтому у меня дома немало альбомов, куда периодически что-то подкладываю.

– Приходилось ли Вам участвовать в конкурсах?

– Участвовал как в республиканских, так и в международных. В Ташкенте, например, взял золото. Но моя заслуга только в том, что я ту фотографию не выкинул в мусорку. Совершенно простой сюжет: девочка бежит на сцену после танцевальной репетиции. Но как это получилось! Были у меня и персональные выставки, совместные с народным фотоклубом «Гродно». Но, признаюсь, собирать трофеи и вывешивать их на всеобщее обозрение – не моё.

– Что же тогда Вам приносит самое большое удовольствие в фотографии?

– Удовольствие приносят все стадии этого процесса. Но то, как тебя оценили – грамотой, дипломом или медалью, – не важно. Заработок при помощи фото тоже меня никогда не интересовал. С удовольствием могу еще и потратить на фотографию, не дожидаясь, пока она принесет прибыль. Фотография как женщина. Преподнести ей подарок – это нормально. А если она что-то заработает, принесет в семью – тоже хорошо! Не принесет (улыбается) – с голоду не умрем!

– Спасибо за беседу! Творческих успехов!

Ольга Махнач, «Милицейский вестник»

Фото Андрея Ветрова