Несколько лет назад в УГКСЭ по Брестской области обратился мужчина. Он был неоднократно судим за неуплату алиментов, но где-то в глубине души сомневался в том, что является биологическим отцом ребенка, которому на тот момент было около 15 лет. Была проведена экспертиза, и оказалось, что мужчина прав – его отцовство исключалось. И таким примеров немало.

Мы беседуем с заместителем начальника отдела судебно-биологических и судебно генетических экспертиз управления лабораторных исследований вещественных доказательств биологического характера УГКСЭ по Брестской области Татьяной Клизой.

К тесту ДНК на отцовство и материнство люди прибегают в двух случаях: по определению суда, когда решается дело об алиментах или наследстве, или же когда родные хотят удостовериться в том, что их с ребенком действительно связывают кровные узы. За 2015 год специалисты УГКСЭ провели 294 теста ДНК, а уже в этом году цифра достигла отметки 203. Генетики знают истории почище иных сериалов.

Тесты на отцовство и материнство в Бресте проводятся с 2012 года. До этого подобные экспертизы делали только в Минске. «Львиную долю людей, обратившихся к нам по поводу установления родства, конечно, составляют мамы, желающие взыскать алименты с нерадивых отцов. Бывают и обратные случаи, когда отцы просят исключить свою фамилию из актов записи о рождении детей, поскольку не уверены в своем отцовстве, и таким образом снять с себя все обязательства».

Претендент на роль отца

Действительно, эксперты УГКСЭ повидали немало интересных жизненных ситуаций, связанных с установлением отцовства. «Приходила к нам одна молодая женщина, – вспоминает Татьяна Клиза. – Одного за другим она привела трех претендентов на роль отца своего ребенка. И ни один из них, как выяснилось по результатам экспертиз, не являлся биологическим отцом малыша. Был и обратный пример: мужчина поочередно приходил с двумя женщинами, у каждой по два ребенка разных возрастов. Обе мамы хотели взыскать с мужчины алименты, он, понятное дело, хотел этого избежать. Но его отцовство подтвердилось в отношении всех четверых детей».

Гражданские браки – мир до поры

Вышеописанные случаи – типичный пример неудачных «гражданских браков», или, проще говоря, сожительства. «Бывает, что молодые и вполне зрелые люди решают жить вместе, у них появляется ребенок, и какое-то время все хорошо. Но, если они расстаются, чаще всего встречаются два варианта. Либо мать запрещает отцу видеться с ребенком, а юридически у отца на этого малыша нет никаких прав, и все, что ему остается, – сделать ДНК-анализ, и через суд восстановить свое право общаться и участвовать в жизни ребенка. Либо сама мать, желая взыскать алименты, обращается к нам, - говорит Татьяна Клиза».

Из роддома в ЗАГС через экспертизу

«Любопытно, что иногда тест приходится сдавать обоим родителям – и не по своей воле. К экспертам обращаются «бдительные» бабушки. Сами родители в таких случаях уверены в верности друг друга и в том, что это их ребенок. Но все равно приходят к нам, мол, проведите тест, чтобы моя мама точно была уверена, что это ее внук. Старшее поколение в этом плане довольно подозрительное.

Приезжали к нам мамы с грудничками прямо из роддома – папы, перед тем, как дать свою фамилию, хотят удостовериться, что это их ребенок. На ребенка 4-5 дней от роду,кроме справки о рождении, нет никаких документов. И только после проведения экспертизы и положительного ответа родители шли в ЗАГС за свидетельством о рождении ребенка».

Роды в индийской тюрьме

«Есть случаи, когда сомневаются … мамы. Например, к нам приезжала женщина из района – она была просто уверена в том, что в роддоме ей подменили ребенка. Даже отец не сомневался в том, что это их родное чадо. А мать терзалась сомнениями. К счастью, наш тест ее успокоил – материнство подтвердилось.

Иногда установление материнства необходимо не только для самоуспокоения. Несколько лет назад по определению суда к нам обратилась женщина с 12-летним ребенком. Судьба распорядилась так, что рожала она его… в индийской тюрьме. В Беларусь они вернулись через много лет. На ребенка была единственная справка из той самой тюрьмы, что женщина, рожавшая под вымышленной фамилией, действительно являлась его матерью. Здесь органы опеки и суд инициировали экспертизу, чтобы ребенок мог получить все необходимые документы.

 Есть сейчас такая тенденция, когда мамы рожают ребенка вне роддома – на дому без присутствия медицинских работников. Впоследствии свои родительские права им приходится доказывать через нашу экспертизу. Бывало, к нам приводили по трое детей, в отношении которых требовалось подтверждение материнства».

Брат ты мне или не брат?

Встречаются уникальные случаи, когда семья воссоединяется через много лет. «У нас была ситуация, когда к нам обратилась женщина лет сорока и мужчина, которому было за 70, – вспоминает Татьяна Клиза. – Они хотели определить степень своего родства. Тест показал, что они – отец и дочь. Мать женщины много лет назад действительно была в отношениях с этим мужчиной, затем они расстались. Мать была беременна, но отцу ребенка об этом не сказала. Молодой женщине хотелось узнать, кто ее отец. И спустя много лет дочь благодаря нашей экспертизе нашла своего отца. На Западе сегодня весьма популярна генетическая генеалогия. Люди хотят знать, кто их родственники. Да, это можно установить по архивным записям в ЗАГСах, в церквях, но люди хотят научного подтверждения. У нас пока запросов на подобные исследования почти нет. К слову, в Бресте мы делаем тесты только на определение ближайшего родства – отцовства и материнства. Чтобы определить более дальние узы, например, брата и сестры, нужно обращаться в Минск».

Побеспокоить покойника

Звучит мрачно, но такие тесты ДНК также проводятся. В гражданских делах, касающихся вопросов наследства, суд по инициативе заявителей часто просит установить, являются ли претенденты на наследство биологическими детьми умершего. Или же более грустный пример, когда женщина, теряя гражданского мужа, хочет получить пенсию по потере кормильца. «Совсем недавно у нас был такой случай. Обратилась женщина, мать троих детей. Они жили с мужем в гражданском браке, но мужчина умер. Факт отцовства тогда был подтвержден, и женщина смогла получить помощь от государства. Сама процедура в данном случае несколько отличается от обычного теста. Ведь биологический материал умершего человека, отбираемый при вскрытии, хранится всего три года. Вопросы об эксгумации тела по прошествии этого срока – это совсем другая история».

Тест – это гарантия достоверности

«Эксперт несет уголовную ответственность за результаты проведенных исследований», – замечает Татьяна Клиза. - Исключение отцовства и материнства мы определяем со стопроцентной уверенностью. Вероятность того, что ДНК-анализ даст верный результат, – 99, 999 %». Чаще всего экспертизы проводятся по определению суда. Но граждане обращаются и с заявлениями. В таком случае, заключение экспертов будет иметь юридическую силу».

Пройти тест по заявлению нетрудно, необходимо лишь заранее записаться по телефону. Вам потребуются лишь паспорт и свидетельство о рождении ребенка. Непосредственно для проведения исследования отбирается биологический материал: образцы буккального эпителия (слюны) и образцы крови у каждого из участников.

Результаты теста будут готовы в течение 30 дней, иногда и быстрее. Цена вопроса – 180 деноминированных рублей по заявлению и 176 рублей, если тест проводится по определению суда. Суммы немаленькие, но ради личного спокойствия и решения судебной тяжбы в свою пользу люди, как показывает практика, готовы их потратить и не один раз.

Можно ли пройти тест анонимно?

Можно. Для этого заявитель должен обратиться со своими документами и предоставить образцы слюны – свой и ребенка. Следует учесть, что заключения, выдаваемые при анонимном тесте, не будут иметь юридической силы и не принимаются во внимание в суде. «Люди приходят анонимно, чтобы удостовериться лично для себя в верности матери своего ребенка. Хотя бывают случаи, когда, получив результаты такого исследования, человек возвращается еще раз – уже по определению суда. Получается, ДНК-анализ для многих сегодня стал залогом доверия к своей второй половинке. То, что многим кажется сюжетами сериалов, – наша обычная работа».

Дмитрий ШИФЕРШТЕЙН
Источник информации: «Вечерний Брест» №83 от 19.10.2016
Фото: УГКСЭ по Брестской области