Государственный комитет судебных экспертиз
Республики Беларусь

Объективность. Честь. Отечество.

Официальный сайт
Раритетная мебель, бабушкины иконы, ювелирные изделия Фаберже, самурайские мечи и слуцкие пояса: как определяют подлинность произведений искусства 1 марта 2021

В Научно-практическом центре Госкомитета судебных экспертиз начали проводить искусствоведческие экспертизы. Подлинность произведений искусства эксперты определяли и в прошлые годы, но сейчас в центре разработан уникальный комплекс исследований. Специалисты могут выяснить, где и когда были созданы произведения, кто их автор, являются ли они подлинниками, какова ориентировочная стоимость, а также обладают ли они художественной и музейной ценностью. Корреспондент «Р» узнала подробности.

Картина маслом

Предметы искусства на экспертизу попадают самые разные — от картин и посуды до самурайских мечей и мебели. Чтобы дать квалифицированную оценку каждому из них, специалисту нужно обладать высокой компетенцией в изобразительном и декоративно-прикладном искусстве, разбираться в антиквариате.

— Живопись, графика, мебель, керамика, текстиль, антикварное оружие… — перечисляет объекты, с которыми приходится работать чаще всего, ведущий научный сотрудник Ирина Скворцова. — Даже в рамках одного вида искусства мы имеем дело с целым комплексом объектов. Если говорить о живописи, то это и картины, и миниатюры, и театральные эскизы, и иконопись... Универсального эксперта, который владеет одинаково глубокими познаниями во всех видах искусства, наверное, не существует. Однако если специалист может расширить свои знания на две, три и более областей, то это очень хорошо.

Работы у специалистов искусствоведческой экспертизы полно! То владелец напортачит с документами при ввозе объекта искусства в страну, то супруги при разводе не могут поделить нажитую за годы брака коллекцию антиквариата, то внук заинтересуется ценностью оставленного бабушкой в наследство чайного сервиза… Нередко за экспертной оценкой обращаются музеи перед покупкой в свою коллекцию очередного предмета искусства, в том числе музей «Замковый комплекс «Мир», Национальный историко-культурный музей-заповедник «Несвиж», Гомельский дворцово-парковый ансамбль…

— Недавно делали экспертизу произведений, которые рассматривает для приобретения дворец Пусловских на Брестчине, — подключается к разговору старший научный сотрудник Елена Сенькевич, за плечами которой более 40 лет работы в области искусствоведческой экспертизы. — Во дворце сейчас ведется формирование коллекции предметов искусства. Мы устанавливаем их подлинность, определяем время и страну изготовления. Чаще всего заказчики хотят узнать, представляют ли заинтересовавшие их предметы ценность. Это сложный вопрос. Иногда предмет может представлять собой музейную ценность, но не представлять ценности художественной, например, вещи, некогда принадлежавшие известным историческим личностям…

Одна из первых экспертиз, которую выполнили специалисты в центре, касалась шпалеры последней трети XVII века, изготовленной французскими мастерами Обюссона (Франция). Произведение рассматривалось Мирским замком для покупки. Ирина Скворцова просит не путать с гобеленом и объясняет принципиальную разницу двух понятий:

— Шпалера — это большой безворсовый ковер с сюжетной композицией, обычно на религиозную, мифологическую или историческую тему, в центре и орнаментальным бордюром по периметру, А гобелен — это шпалера, изготовленная на конкретном предприятии, а именно на мануфактуре Гобеленов во Франции…

Осенью прошлого года уникальный слуцкий пояс пополнил собрание Храма-памятника в честь Всех Святых в Минске. Перед приобретением раритет конца XVIII века исследовали специалисты.

— Слуцкие пояса появились на белорусских землях во времена Речи Посполитой в составе шляхетского мужского костюма. Выполняли не столько утилитарную роль, сколько символическую, презентационную, свидетельствуя о знатном происхождении их обладателей. До XVIII века пояса на белорусские земли привозили, потом научились делать сами. Одна из мануфактур открылась в Слуцке, во владениях князей Радзивиллов, ее изделия стали образцами для многих других предприятий, а в настоящее время считаются одним из символов Беларуси, — о слуцких поясах Ирина Скворцова знает если не все, то почти все. — В музейных собраниях нашей страны слуцких поясов сохранилось мало, их стоимость исчисляется десятками тысяч долларов.

Искусство обмана

Работа у специалистов НПЦ Госкомитета судебных экспертиз сродни ювелирной. Начинается она с тщательного визуального осмотра, где важны опыт и насмотренность подлинных произведений. Здесь серьезное музейное прошлое специалистов отдела играет им на руку. Так начинается поиск ответов на вопросы, когда предмет сделали, в какой стране, к какому художественному стилю он относится, кто является его автором, уникален ли он, подлинный ли и какую ценность представляет.

Специалисты работают непосредственно с предметом, по фотографиям заключений не делают. Но им время от времени все равно звонят со странными запросами. Мол, у нас часы украли, а ремешок остался. Вы можете что-нибудь сказать о часах по ремешку?

— Активно применяем технико-технологические исследования, когда это необходимо, — вступает в разговор ведущий научный сотрудник Анжелика Мицкевич. — Стандартный набор — исследование в ультрафиолетовом, инфракрасном и рентгеновском излучениях. Они показывают массу совершенно удивительных вещей! Например, в ультрафиолете мы видим, подвергался ли объект реставрации, и можем оценить степень реставрационного вмешательства в него.

Кроме того, если новодельные реставрационные детали занимают 40 и более процентов объема произведения, то его уже не рассматривают как оригинальное. Елена Владимировна Сенькевич — о разнице между музейной и коммерческой реставрацией:

— Допустим, у нас есть битая чашка, найденная во время археологических раскопок. Задача коммерческой реставрации — вернуть ей первозданный вид, то есть собрать все части и заполнить пустоты, если фрагментов не хватает. Музейный реставратор склеит все имеющиеся осколки воедино, но ничего закрашивать или дорисовывать не будет. Ему важно показать подлинное произведение или то, что от него осталось.

Благодаря современной технике можно заглянуть в святая святых художника и увидеть, как менялся его замысел в процессе работы. В подтверждение этих слов Ирина Скворцова показывает мне две фотографии. На первой — пейзаж с видом Рейна немецкого художника, представителя дюссельдорфской школы живописи Георга Вильгельма Дегоде. На второй — рентгеновский снимок этой же картины, на котором на воде различаем лодки. От них художник в процессе работы отказался, невооруженным глазом они больше не видны. Интересный факт! Наличие таких творческих исканий и правок, сделанных художником в процессе написания картины, является одним из доказательств ее подлинности. А вот по подписи автора на произведении, вопреки расхожему заблуждению, почти никогда нельзя судить о его подлинности.

В тему разговора о подделках Елена Сенькевич вспоминает интересную историю с двумя бронзовыми метровыми вазами, которые предлагались к продаже за 70 тысяч долларов. Их хотел приобрести в коллекцию один белорусский музей. Елена Сенькевич провела целое расследование и выяснила, что вазы вовсе не антикварные, а современные итальянские, имитирующие стиль произведений второй половины XIX века. И стоят они в 20 раз дешевле.

Мода у народа

Тренд последних 20 лет — покупка разнообразных произведений искусства и предметов антиквариата в странах Западной Европы. Зачастую на границе покупатели неправильно оформляют документы и, как следствие, получают массу неприятностей. Ирина Скворцова вспоминает один из таких примеров:

— Это был двуствольный кремниевый пистолет конца XVIII века, изготовленный мастерами-оружейниками Северной Европы. С интересными гравировками и фигурными накладками. Частный коллекционер приобрел его на торгах известного аукционного дома «Доротеум» в Вене. При перемещении через границу пистолет вызвал вопросы у сотрудников таможенного комитета. Оружие отправили на экспертизу. В ходе баллистической экспертизы в одном из стволов произошло возгорание пороха. Это значит, что, несмотря на почтенный возраст, оно все еще способно стрелять… Искусствоведческая экспертиза подтвердила подлинность антикварного оружия, установила его историческую, культурную, художественную и музейную ценность, поэтому целый ряд неприятностей владельца не коснулся…

Общаюсь со знатоками искусства и думаю о том, сколько редчайших предметов побывало в этих руках! Не раз им приходилось работать с уникальными ювелирными изделиями известных русских фирм — Карла Фаберже, Ивана Хлебникова, Игнатия Сазикова. Исследовали и не такие ценные, но не менее интересные объекты. Чайно-кофейный набор из серебра 950-й пробы, изготовленный мастерами французского ювелирного дома Кардильяк. Самурайские мечи, вазу конца XIX века производства Берлинской королевской мануфактуры, французский мебельный гарнитур начала XIX века...

— Раритетная бабушкина мебель из массива представляет собой ценность с точки зрения искусства? — любопытствую.

— Если ее радикально не переделывали, то однозначно да, — уверена Елена Сенькевич. — Перетяжка такой мебели допускается, ведь ткани быстро изнашиваются, родная обивка почти никогда не сохраняется.

Иногда владельцы старинных вещиц и не подозревают, насколько ценными предметами обладают. Специалисты показывают мне японское чайное трио — чашку, блюдце и десертную тарелочку. На донышке чашки интересная деталь — литофания. Это изображение, которое открывается на просвет. Есть некая патина времени и очарования в этих предметах. Владелец был уверен, что его посуда середины ХХ века. Оказалось, на несколько десятилетий старше.

Напоследок интересуюсь, как не нарваться на подделку, если вдруг решу разжиться антиквариатом. Ирина Скворцова посоветовала:

— Чтобы не обжечься, следуйте принципу известного русского коллекционера Павла Михайловича Третьякова, то есть покупайте произведения у живых художников.


Источник информации: https://www.sb.by/articles/chto-rasskazhesh-starina546546.html