Чем отличалась работа судебного эксперта 20 лет назад, для чего нужны экспертизы ДТП и почему эксперту непозволительно допускать ошибки в заключениях – в День судебного эксперта Intex-press рассказал Дмитрий Крупина, замначальника Барановичского межрайотдела Государственного комитета судебных экспертиз, начальник экспертно-криминалистического отдела.

Раньше было сложнее

С детства я мечтал стать милиционером. Но поступил в Политехническую академию (сейчас БНТУ) на инженера-электромеханика.

В Минске у меня был знакомый судебный эксперт. Он рассказывал, как выезжал на места происшествий, искал следы и пытался докопаться до истины. Это звучало захватывающе.

После академии я пошел служить во внутренние войска и, когда через год увольнялся в запас, за отличную службу из рук командующего получил направление на работу в органы внутренних дел. Пришел в Барановичский ГОВД. Там я был единственным, у кого такое направление было, вручали его единицам.

С 1998 года я работал техником-криминалистом – собирал улики на местах происшествия, но экспертизы не проводил. Через три года стал экспертом и получил допуск к проведению экспертиз – дактилоскопической, трасологической и экспертизе холодного оружия.

Работать тогда было намного сложнее: в отделе было всего пять экспертов (сейчас 22), а преступлений – гораздо больше. Помню, как в 2001 году, когда дежурил на Пасху, за сутки выехал на 26 вызовов. Сейчас на каждого из двух дежурных криминалистов приходится по два-три вызова.

У меня было техническое образование, поэтому в 2006 году я стал экспертом-автотехником и начал заниматься дорожно-транспортными происшествиями. Восемь лет выезжал на аварии, но мне везло, и ДТП с погибшими не попадались. Свою первую смертельную аварию я помню до сих пор: трое погибших, один из них без головы. Зрелище было не для слабонервных, но шока у меня не было: до этого я выезжал на убийства и видел трупы.

Найти причину

Ни одно уголовное дело, связанное с ДТП, не обходится без проведения автотехнической экспертизы. Ее назначают для аварий, в которых пострадали или погибли люди. Экспертиза оценивает, что стало причиной трагических событий и мог ли водитель предотвратить ДТП. Ответить на эти вопросы может только эксперт-автотехник. И для этого важно иметь не только инженерные познания, но и самому ездить за рулем. Ты должен понимать, как чувствует себя водитель в той или иной ситуации на дороге.

Автотехническая экспертиза по крупицам восстанавливает хронологию событий. Я исследую ДТП сразу с нескольких сторон: при каких обстоятельствах оно произошло, было ли исправно транспортное средство, как располагались машины, под каким углом они столкнулись. Здесь имеет значение все: погодные условия, освещение, скорость.

Например, водитель заснул и съехал в кювет, в аварии есть жертвы. Но из-за шока он не помнит, что произошло. Или водитель после ДТП придумывает небылицы, чтобы избежать ответственности: отказали тормоза, повело на дороге, из леса выбежали «лисичка или козлик». Помню, как нетрезвый водитель на «Москвиче» сбил на пешеходном переходе человека, а потом оправдывался, что отказали тормоза. Экспертиза подтвердила неисправность, но определила, что ездил с ней водитель несколько месяцев. А значит, мог устранить неисправность и предотвратить ДТП.

«Забыть помогает только время»

Работа эксперта шокирует только первые два-три года. Со временем ко всему начинаешь относиться отчасти хладнокровно. Но даже по прошествии 20 лет работы не могу унять эмоции, когда выезжаю на ДТП, где погибли дети. Помню аварию, в которой легковушка лоб в лоб столкнулась с фурой: женщина с месяцем водительского стажа на трассе пошла на обгон в месте, где он запрещен. В машине с ней были ее мать и двое маленьких детей. Все четверо погибли на месте. Когда мы работали на месте ДТП, у погибшей женщины зазвонил телефон. Звонил ее муж. О трагической новости он узнал от милиционера, который поднял трубку.

Забыть о таких ситуациях помогает только время. И я думаю, так не только у меня. В судебной экспертизе нет черствых людей, которые работают как роботы. Все человеческое нам не чуждо.

«Лучше опоздать, чем не доехать»

Работа эксперта – это большая ответственность. Все мы перед проведением экспертиз даем подписку об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных заключений, поэтому права на ошибку у нас нет. Если эксперт не уверен в своем заключении, он не должен его давать.

Скрывать не буду, случаи, когда люди пытались «решить вопрос», в моей практике были. Но здесь сдерживает не только понимание последствий, но и совесть. Как дальше будешь жить? Ведь от заключения эксперта зависит судьба всех участников аварии.

Иногда в суде убитые горем родственники погибших не верят, что авария произошла именно так, как написано в экспертном заключении. Я стараюсь не думать о том, кто при каком мнении остался. Если у них есть сомнения, всегда можно провести повторную экспертизу, но делать ее будут уже другие эксперты из вышестоящего отдела.

В фильмах нашу работу частенько показывают с юмором, экспертизы делаются за несколько дней, а заключения порой выдаются без достаточного количества улик. В жизни все не так. Автотехническая экспертиза – трудоемкий процесс: следственные эксперименты, кропотливое изучение состояния транспортных средств, математические расчеты. Здесь мои главные инструменты – знания и опыт.

Дома в общих чертах я иногда рассказываю о каких-то авариях, поскольку считаю, что лучше учиться на чужих ошибках. Работая экспертом-автотехником, я стал больше ценить жизнь и обращать внимание на безопасность. В машине всегда пристегиваюсь, этому же учу своих детей. На дорогах не гоняю и считаю, что лучше опоздать, чем не доехать. Спешка потом не будет оправданием.

Источник информации: https://www.intex-press.by/2018/04/22/baranovichskij-sudebnyj-ekspert-pervuyu-smertelnuyu-avariyu-pomnyu-do-sih-por/