«Приходилось быть осторожными». О случаях из практики
Рабочий день сотрудников милиции, следователей, судебных экспертов, обслуживающих территорию Минского района, начинается в зале совещаний РУВД. Далее — инструктажи, сводки, заступление на дежурства. График строгий: к 9 часам в обычный день, к 8 — на суточные дежурства.
Заходим в соседний кабинет, где знакомимся с Игорем Волотом, капитаном юстиции, экспертом Минского межрайонного отдела Госкомитета судебных экспертиз. Его постоянное место работы — в Мачулищах, но сегодня он здесь на подмене.
Собеседник окончил следственно-экспертный факультет Академии МВД. Это основное учебное заведение, откуда выпускаются судебные эксперты. Учеба длилась 5 лет. Сейчас ее сократили на год. Выпускники имеют допуски на право производства всех видов экспертиз. Выпускники гражданских вузов могут пройти переподготовку в специальном заведении.
— Учеба бесплатная, после окончания академии нужно отработать пять лет, — объясняет Игорь Волот. — Когда я поступал, нам давали месяц, чтобы определиться. Все заранее знают, что после учебы необходимо отрабатывать, но жизненные обстоятельства не предугадаешь — некоторые были вынуждены оплачивать большие суммы за то, что прекращали учебу или недорабатывали пятилетний срок.
Игорь отработал необходимые пять лет, затем решил заключить контракт на такой же срок. Говорит, что к трудностям службы привык. Кроме того, сотрудникам предоставляются социальные гарантии: право на получение льготного кредита на строительство жилья, возможность получения арендного жилья, продолжительность отпуска до 45 суток после определенной выслуги, ранний выход на пенсию.
— Выход на пенсию у нас возможен после 20 лет службы, но она будет начисляться только по достижении 48 лет, — уточняет он.
Игорь объясняет, что Минский район поделен на несколько участков: Мачулищанский, Боровлянский, Заславский, Ждановичский.
— На вызов выбывает следственно-оперативная группа, которая состоит из судебного эксперта, следователя, оперативного сотрудника и водителя-милиционера, — говорит собеседник. — На месте происшествия эксперт фотографирует окружающую обстановку, обрабатывает места возможного контакта преступника с поверхностями специальными составами, оказывает содействие следователю в изъятии следов и орудий преступления.
Отсюда и главная вещь в рабочем кабинете судебного эксперта — чемодан со всем необходимым на выезде. В нем спецпакеты для упаковки вещественных доказательств, составы и порошки для изъятия следов рук, тесты для установления наличия биологических веществ, ультрафиолетовый фонарь, ручки, пинцеты, увеличительное стекло, перчатки и т.д. С собой у эксперта всегда фотоаппарат.
О необходимости выезда на место происшествия объявляют в кабинете эксперта по громкой связи. Бывает, вызов поступает рано утром, бывает — поздно вечером. Периодически приходится работать и по выходным. Здесь установлены четкие лимиты: 30 суток — на проведение экспертиз, 15 суток — исследований. С одной стороны, выезды интереснее работы за компьютером, но им рады не всегда: сроки производства экспертиз нарушить нельзя.
— Работа специфическая, — продолжает Игорь. — Но постепенно привыкаешь: глаза боятся — руки делают.
Собеседник вспоминает случаи из практики. Возле деревни Подлосье поисково-спасательный отряд нашел скелет самоубийцы. Мужчина повесился в глухом лесу и оставался никем не замеченным около года.
— Около получаса лезли по полупроходимым зарослям — и это в Минском районе, — уточняет он.
Еще один малоприятный случай произошел на новый 2015 год. В Михановичах наркоман убил ножом другого наркомана — тот умер в своей квартире. Погибший оказался ВИЧ-инфицирован.
— Нам приходилось быть очень осторожными — можно было заразиться. Осмотр квартиры проводили с 9 утра до 9 вечера, — вспоминает он.
На Новый год он дежурил дважды, но, по его словам, самое неприятное дежурить не в праздничную ночь, а с 1 по 2 января — это всегда очень напряженное время, происшествий после употребления горячительных напитков много.
Но самый напряженный период — весна. Минчане возвращаются на дачи, многие впервые с осени, и обнаруживают, что их обокрали. Следовая информация скудная. Кража могла произойти в ноябре, а об этом узнают только в апреле.
— Часто выезжаем на вызов в один дом, смотрим соседние — там тоже следы взлома. Тогда уже сами связываемся с хозяевами. Реагируют не все, кстати, — кто-то машет рукой — там якобы нечего красть, — добавляет Волот.
На полке в кабинете — номера ведомственного журнала «Судебная экспертиза Беларуси», различные криминалистические издания; старые пленочные фотоаппараты служат напоминанием о том, насколько сложнее была работа эксперта-криминалиста до появления цифровых камер.
На стене висит ценник платных услуг. Чаще всего заказывают криминалистическую экспертизу, чтобы узнать, не перебивались ли идентификационные номера автомобилей. Но проводятся и другие: экспертизы документов, почерковедческие, судебно-медицинские, психиатрические.
«Сейчас часто тонут». О погибшем мужчине
Водохранилище Вяча. Тело утонувшего мужчины лежит укрытое на берегу. В нескольких метрах от него загорают люди, резвится детвора.
К погибшему вместе с Волотом подходит следователь и государственный медицинский судебный эксперт управления судебно-медицинских экспертиз УГКСЭ по Минской области Михаил Клименко.
Волот делает несколько фотоснимков, замеряет линейкой расстояние между ногами и набирает в литровую бутылку образец воды. Следователь записывает, что ему говорит Клименко.
— Еще такой же пьяный шел, я даже дочке с зятем показала — думала, что не полезет в воду, а он полез, — говорит прохожая.
— Опыт показал, что к словам друзей утонувшего нужно относиться скептически — они говорят, что тот или вообще не пил, или бутылочку пива, а по результатам исследований оказывается 5 промилле, — говорит Клименко.
Стоящий рядом мальчик услышал фразу о концентрации алкоголя и побежал к отцу:
— У него было 5 промилле, — докладывает. Испорченный телефон в действии.
— По определенным факторам можно даже определить, как давно человек умер, — продолжает эксперт. — Например, если к трупу слетаются комары, то смерть произошла недавно.
Спустя полтора часа после сообщения о нахождении трупа приезжает машина с прицепом, чтобы перевезти тело в морг.
— Данный случай — обыденный, сейчас часто тонут, потому что не соблюдают элементарную предосторожность, напиваются и лезут в воду купаться, — говорит Клименко, — Но есть и криминал. Например, находили утопленные трупы со связанными руками.
Ждем машину, которая отвезет в Боровлянское отделение милиции за другим следователем.
— Поедем в Колодищи — там бабушка 1939 г. р. потерялась, — говорит Волот.
«Ушла и не обулась». О пропавшей бабушке
Пожилая женщина гостила у родственников в частном доме в поселке Колодищи. Утром, ничего никому не сказав, ушла из дома. Даже не обулась. Родственники обратились за помощью в правоохранительные органы, так как не смогли ее отыскать.
Игорь Волот со следователем общаются с родственниками. Те предполагали, что бабушка уехала к себе домой, но она ключи не взяла. Съездили в ее район, проверили, но не нашли.
— Дом и участок необходимо тщательно осмотреть, чтобы не оказалось, что разыскиваемый покончил с собой, — говорит следователь.
Поднимаемся на второй этаж, чтобы осмотреть комнату, где ночевала бабушка. Следователь и эксперт тщательно осматривают помещение, кровать. Простыню изымают для возможного проведения в дальнейшем экспертиз.
— Всегда в случае осмотра места происшествия по сообщению о без вести пропавшем изымаем объекты, на которых могут оставаться биологические следы человека (расческа, зубная щетка и прочее). Их сравнят с образцами от трупа. Так установят, кому принадлежит тело, — уточняет Волот.
В это время поступает очередное сообщение — на этот раз в лесу недалеко отсюда нашли труп мужчины.
«Следов насилия не обнаружил». О погибшем в лесу
Тело мужчины лежит в лесу, в нескольких сотнях метров от дороги. На нем сланцы, майка и шорты.
Ждем медицинского судебного эксперта Михаила Клименко, который был с нами на Вяче.
Он говорит о состоянии одежды, о кровоподтеках и повреждениях на теле. Результаты осмотра следователь заносит в протокол.
— Сланцы с признаками длительного ношения… — его тяжело долго слушать. Из-за специфического запаха рядом находиться с непривычки трудно.
Игорь Волот также делает свою работу: фотографирует, снимает отпечатки пальцев. На стволе дерева висят ключи — они также зафиксированы его камерой.
— Темновато, посветите — здесь вроде следы инъекций, — доносятся слова Клименко.
Снова подхожу ближе. В это время на голени мужчины находят следы мазута. Эксперт предполагает, что они могли остаться от цепи велосипеда. Появляется версия, что кто-то, увидев тело и валяющийся рядом велосипед, решил его забрать.
В дальнейшем у родственников погибшего уточнят, был ли у него велосипед и какой именно.
Темнеет. Мы уходим на дорогу ждать машину.
— Следов насилия на трупе я не обнаружил, возможно, он умер от алкоголя или наркотиков — это покажет вскрытие в морге, — заключает Клименко и добавляет: — Но убить можно и словами. Вспоминается случай в продуктовом магазине. Охранник перегородил дорогу дедушке и попросил оплатить хлеб на кассе. Тот говорит, что оплатил, но чек не взял. Пошел словесный конфликт. Старичка отвели к заведующему. Там тоже неприятный разговор — мол, как вам не стыдно воровать. В итоге ему стало плохо — инфаркт. Скорая чудом спасла.
Читать полностью: http://news.tut.by/society/503559.html.
Читать полностью: http://news.tut.by/society/503559.html
