Когда говорим о судебной экспертизе, первое, что приходит в голову обычному человеку, - небезызвестный российский сериал, где специалисты в модно скроенных халатах дают на глазок точный ответ по трасологической экспертизе, за секунды вычисляют преступника по ДНК и на коленке мгновенно определяют, наркотик перед ними или нет. В реальной жизни все по-другому. Вместо отчаянно-скоропалительных выводов киногероев настоящие эксперты оперативно делают заключения, основанные на результатах сложной и кропотливой работы. Корреспондент БЕЛТА выяснила у Председателя Государственного комитета судебных экспертиз Беларуси Шведа А.И., что такое Автоматизация дактилоскопических учетов (АДИС), сколько стоит хроматомасс-спектрометр и в чем секрет успеха любой экспертизы.

 - Государственному комитету судебных экспертиз Беларуси 1 июля исполняется три года. Расскажите, что поменялось с момента выделения судебных экспертов в отдельное ведомство?

Как уже неоднократно отмечалось, решение Президента об образовании ГКСЭ кардинальным образом поменяло ситуацию в сфере судебно-экспертной деятельности. Удалось решить проблемы, которые не менее 10 лет являлись хроническими. То, что еще в 2012 году казалось совершенно несбыточным, сегодня стало ежедневной работой. Представим, что три года назад ГКСЭ не появился бы. До сих пор правоохранительные органы и суды сталкивались бы с проблемами сроков проведения экспертиз. Вдумайтесь: раньше пожарно-техническая экспертиза занимала 1,5-2 года, наркотики исследовались по 6-8 месяцев, а компьютерно-техническую экспертизу проводили от восьми месяцев до полутора лет. По опыту своей прошлой работы хорошо знаю, как тяжело было в таких условиях следователям. Они по году могли ждать заключения эксперта, писали, звонили, просили ускорить работу. Сейчас 99% экспертиз делают в 30-дневный срок, чего нигде нет на постсоветском пространстве. Возьмем, к примеру, исследования синтетических наркотиков. Раньше их делали только в Минске и одном областном центре. Последний прибор для этого купили в далеком 2009 году. После образования ГКСЭ все деньги, заработанные в первый год, мы потратили на покупку нового оборудования для производства экспертиз наркотиков и впервые создали территориальную двухуровневую систему, которая сегодня позволяет оперативникам в любое время дня и ночи в течение 30-40 минут после предоставления образца эксперту получать заключение. Останавливаться на этом не собираемся. В настоящее время перед нами стоит задача расширить систему в регионах Беларуси до трех уровней. Мы уже начали закупать аппаратуру для размещения в крупных районных городах республики. Например, в Светлогорске, Бобруйске, Новополоцке. К слову, стоимость одного хроматомасс-спектрометра, необходимого для этих целей, составляет Br150 тыс. (в деноминированных рублях). Суммы значительные, поэтому за помощью обращались к местным органам власти. Губернаторы понимают важность проблемы, в том числе и для своего региона и, как правило, идут нам на встречу. Еще одна проблема, которая остро стояла к 1 июля 2013 года, - это 18 тыс. не проведенных экспертиз, доставшихся нам в наследство от разных экспертных подразделений. Некоторые из них лежали по три года и ждали своего часа. И это при том, что мы провели значительную оптимизацию нашего штата, то есть сократили излишнюю численность сотрудников, что позволяет ежегодно экономить Br7 млн бюджетных средств без всякого ущерба качеству и скорости проведения экспертиз. Сейчас мы занимаемся решением исключительно рабочих проблем, так как все принципиальные уже решены. Двигаемся вперед, развиваемся, и цифры говорят сами за себя. За три года существования ГКСЭ провел уже более миллиона экспертиз и исследований. При этом количество некоторых видов проводимых исследований возросло в несколько раз.

- Как много экспертиз и исследований проводит ГКСЭ ежегодно? Какова среднемесячная нагрузка на одного специалиста?

Ежегодно комитет проводит около 350 тыс. экспертиз и исследований, причем в 2014 и 2015 годах это число даже выросло. Отдельные виды экспертиз стали проводиться в 3-7 раз чаще. Кстати, согласно статистике по одному уголовному делу в среднем проводим не менее трех экспертиз. Этот показатель является самым высоким на всем постсоветском пространстве. Среднемесячная нагрузка на одного специалиста составляет от 16 до 20 экспертиз и исследований. Грубо говоря, почти каждый рабочий день специалист делает по одной экспертизе. Это достаточно высокая нагрузка. Многое еще зависит как от региона, так и сложности экспертизы. Бывает и так, что эксперт может проводить одну экспертизу 1,5 - 2 месяца, так как ему приходится исследовать, например, 100 объектов и исписать сотни страниц заключения. Поэтому показатель от 16 до 20 экспертиз - очень усреднен. Работа идет в напряженном ритме, и ускорять его еще больше нельзя, так как у специалиста замыливается глаз, притупляется внимание. Могу сказать, что то незначительное количество ошибочных заключений, которые допускают эксперты, - это только человеческий фактор. Если эксперт ошибся, то мы действуем решительно и в каждом конкретном случае проводим служебную проверку. Как правило, почти все специалисты в процессе проверки сами понимают, почему допустили ошибку. Но бывают и те, кто искренне убежден в своей правоте. Что поделаешь, эксперт сам делает вывод и несет за него ответственность. Причиной ошибочного вывода эксперта может послужить и нехватка опыта. Это бывает редко, но иногда случается с молодыми специалистами или теми, кто долго не занимался каким-то конкретным видом экспертиз, подзабыл методику. Если эксперт допустил нарушения методического характера, то в течение полугода после этого все его заключения идут на рецензию более опытному специалисту. Через год-полтора мы еще раз делаем контрольный срез всех заключений такого эксперта. Ошибки, допускаемые экспертом системно, приводят к тому, что специалист вынужден заново сдавать квалификационный экзамен, в случае провала которого он лишается права проведения экспертиз. Как видите, условия достаточно жесткие, но они дают свои результаты. Количество повторных экспертиз из года в год уменьшается, причем значительными темпами. Так, в 2014 году было проведено 997 повторных экспертиз, в 2015 году - 812, а за 4 месяца 2016-го - 208. Это говорит о том, что наша система эффективно работает. Выводы изменяются в пределах двух десятков в год. Причем в половине случаев этому предшествует наш сигнал инициатору первичной экспертизы о сомнениях и просьбе назначить повторную экспертизу.

- Перечень экспертиз, проводимых ГКСЭ, впечатляет. Из не менее 120 видов и подвидов исследований обыватель вряд ли назовет хотя бы 12. Расскажите, пожалуйста, о самых интересных экспертизах, освоенных ГКСЭ.

Делить экспертизы на интересные и неинтересные неправильно, потому что каждая из них, даже самая простая и распространенная, может расставить точки над "і" в сложной и запутанной криминальной истории. Могу предположить, что повышенное внимание по-прежнему вызывают исследования ДНК человека. В 90-е годы они были дорогим удовольствием и назначались редко, а сейчас назначаются почти по всем уголовным делам, несмотря на их высокую стоимость. Обращу внимание, что в большинстве государств она проводится только платно и по строго определенной категории дел, что говорит о необходимости подходить к вопросу ее назначения взвешенно. В целом за три года работы ГКСЭ внедрил в практику около 10 новых видов экспертиз. К примеру, полтора года назад мы начали использовать полиграф для экспертиз по делам о сексуальном насилии в отношении детей. Совсем недавно наши коллеги ездили в Россию, где учились проводить психолого-лингвистические экспертизы. Все это очень интересные и перспективные направления работы.

- Раз мы заговорили о высокой цене исследований ДНК, расскажите, какие еще экспертизы обходятся ГКСЭ недешево?

Нужно понимать, что на правосудии экономить нельзя. Но коль вы затронули тему высокой стоимости отдельных видов экспертиз, скажу, что это обусловлено двумя причинами. Первая - высокая цена как самого экспертного оборудования, так и его технического обслуживания. Например, прибор для геномных исследований стоит более Br200 тыс., а на его содержание ежегодно тратится $30-40 тыс., потому что все реагенты импортные. Для экспертизы наркотиков нужен аппарат стоимостью Br150 тыс. и еще $15-20 тыс. требуется в год на его обслуживание. Также немалых средств стоит провести экспертизу радиоэлектронных устройств и электробытовых приборов, судебно-медицинскую экспертизу, в частности, некоторые гистологические исследования. Вторая причина - большие временные затраты специалистов на проведение некоторых исследований. Например, экономическая экспертиза требует тщательного изучения огромного объема документации, поэтому и считается одной из самых дорогих. Мы подсчитали, что для создания одного рабочего места такого эксперта в год придется потратить около Br30 тыс. То же самое касается строительно-технической и иных экспертиз.

- Расскажите, какие экспертизы являются самыми востребованными в Беларуси? Отличается ли каким-то образом этот список от перечня исследований, популярных за рубежом?

Спросом пользуются строительно-технические, товароведческие, экономические экспертизы. Кроме того, в наш высокотехнологический век не обойтись без компьютерно-технических исследований и экспертиз радиоэлектронных устройств. Как и во все времена, сейчас делается много судебно-медицинских, дактилоскопических и трасологических экспертиз. Баллистика уже не так актуальна и, к счастью, отошла на второй план. В принципе, список востребованных в Беларуси экспертиз не носит сугубо национальный характер и одинаково актуален во многих странах.

- Остались ли сегодня у ГКСЭ какие-то проблемы с материально-технической базой и оборудованием?

Как я уже сказал, за три года мы закупили много новой аппаратуры, в частности, для исследования наркотиков, компьютерно-технических и радиоэлектронных устройств и баллистики. В этом году мы завершим обновлять аппаратуру для экспертиз генома человека, а затем планируем продолжать работу над вопросом технического обеспечения территориальных экспертных органов, которые за прошедшие три года уже были переоборудованы на 30%. В 2013 году нам досталось 80% полностью изношенных в моральном и техническом плане приборов, треть из которых мы уже успели заменить. Благодаря оптимизации наших штатов в 2014 году и поддержке главы государства мы ежегодно можем дополнительно тратить из сэкономленных бюджетных средств Br1,5 млн на закупку криминалистической техники. Надеюсь, к 10-летию Комитета его модернизация будет завершена полностью. Кроме непосредственно оборудования, мы вкладываем немалые средства в развитие наших баз данных, например АДИС. В 2013 году она была в довольно плачевном состоянии и требовала замены программного продукта. Закупили новые серверы и компьютеры, поставили современное программное обеспечение, и сейчас АДИС работает в круглосуточном режиме. Она распознает не только отпечатки пальцев, но и всей ладони, за счет чего эффективность ее применения сразу выросла на 10-15%. Аналогичным образом обстоит ситуация с базой по баллистическим учетам, совершенствовать которую мы закончили в этом году и остались довольны результатами. Также недавно мы занялись кардинальной модернизацией системы банка генома. Это дорогостоящий процесс, но без него не обойтись. Благодаря этой базе раскрываются многие насильственные преступления, в том числе прошлых лет.

- Научно-технический прогресс сегодня движется семимильными шагами, и постоянно появляются инновационные средства и методики для исследований. Часто ли белорусским экспертам приходится проводить экспертизы образцов многолетней давности для расследования преступлений по вновь открывшимся обстоятельствам?

Экспертизы по таким делам - один из примеров того, как наука внедряется в практику. Действительно, благодаря новым методикам и оборудованию нераскрытые дела из 90-х получили новый ход. Они, конечно, требуют дополнительных усилий и привлечения наиболее опытных специалистов, но, несомненно, дают свои ощутимые результаты. Например, проведенные экспертизы помогли установить личность мужчины, совершавшего изнасилования с 1998 по 2015 годы на территории Минской и Брестской областей. В процессе расследования этого дела наши специалисты изучили биологические образцы более 5 тыс. человек. Еще один пример - убийство несовершеннолетней девочки, сопряженное с изнасилованием, которое было совершено 25 лет назад в одном из областных центров Беларуси. Его раскрыли только благодаря генетической экспертизе. Ежегодно мы исследуем от 3 тыс. до 7 тыс. объектов из дел прошлых лет.

- Обратимся к всегда насущной кадровой проблеме. Радуют ли вас молодые специалисты, пополняющие ряды ГКСЭ? Охотно ли они идут в профессию? Надлежащим ли образом подготовлены? Не умер ли в белорусской молодежи романтик-исследователь и первооткрыватель?

До образования ГКСЭ проблема с кадрами стояла очень остро. Судебных медиков не хватало в половине районов Беларуси, при потребности в 70-80 человек распределялось только пять-шесть выпускников медицинских вузов. Сейчас при поддержке Министерства здравоохранения мы набрали более 140 судебных медиков и решили вопрос. Тот факт, что в ГКСЭ в целом в разы сокращен некомплект, уже говорит о том, что молодых людей привлекает профессия эксперта. Сейчас по некоторым видам экспертиз можно даже проводить конкурс среди соискателей. Надо сказать, что более 95% молодых специалистов остаются работать у нас, и мы этим гордимся. Как показывает мой опыт, нынешняя молодежь любознательна, целеустремленна, с активной жизненной позицией, что позволяет говорить о том, что в белорусских юношах и девушках романтик-исследователь и первооткрыватель, безусловно, жив, что не может не радовать.

- ГКСЭ активно взаимодействует с иностранными коллегами: перенимает зарубежный опыт, делится своей практикой. Каких успехов удалось достичь в этом направлении? Что нового и полезного мы узнали от зарубежных партнеров и чем поделились в свою очередь с ними?

Международному сотрудничеству мы уделяем особое внимание и постоянно расширяем контакты. В 2015 году заключили соглашение о сотрудничестве с Министерством юстиции Казахстана. Буквально месяц назад в Санкт-Петербурге на площадке Международного юридического форума также подписали аналогичное соглашение с Министерством юстиции Российской Федерации. Нами оформлено правопреемство в отношении соглашения о сотрудничестве с Министерством юстиции Азербайджана, подготовили проекты соглашений с заинтересованными ведомствами России, Китая, Литвы, Израиля, Узбекистана. Интерес со стороны коллег из-за рубежа был и остается также повышенным ввиду уникальности нашего опыта по формированию единой экспертной структуры. Буквально на днях к нам приезжали специалисты из Грузии, изучали нашу базу по баллистике. Они очень заинтересовались и рассматривают вопрос об установке аналогичной системы у себя на родине. Зимой 2015 года судебные психиатры из Литвы, России и Израиля приезжали изучить наш опыт по проведению судебно-психологических экспертиз в отношении несовершеннолетних, которые подверглись сексуальному насилию. Принимали мы и гостей из Молдовы, Объединенных Арабских Эмиратов, Казахстана и Монголии. Недавно я получил интересное письмо из Великобритании, где тоже интересуются нашим опытом. В свою очередь наши специалисты несколько раз в год участвуют в симпозиумах и конгрессах. Не так давно эксперты ГКСЭ были в Западной Европе по линии МАГАТЭ на конференции, посвященной ядерной безопасности. Кстати, направление ядерной криминалистики для нас является очень актуальным в связи со строительством БелАЭС. До ввода станции в эксплуатацию мы должны организовать свою лабораторию.

- Раз уж речь зашла о планах на перспективу, расскажите, какими видами исследований занимались белорусские судэксперты в последнее время и какие экспертизы они планируют освоить до конца 2016 года, а также в ближайшем будущем?

В течение последнего года ГКСЭ начал производство сексологических, комплексных психолого-физиологических экспертиз с использованием полиграфа и психолого-лингвистических экспертиз, направленных на установление признаков проявления экстремизма, терроризма, вражды на расовой почве. Кроме того, сейчас внедряются новые экспертизы для расследования уголовных дел о браконьерстве и незаконной вырубке леса. К примеру, это судебная ДНК-идентификация биологических образцов животных. В 2015 году было сделано 65 таких экспертиз, а за полгода 2016-го специалисты провели уже 40. В разработке и судебно-ботаническая экспертиза с использованием дендрохронологического анализа, позволяющая определять происхождение древесины от определенного дерева. Развиваем мы и почерковедческую экспертизу, в недалеком будущем планируем разработать и внедрить в практику некоторые экспертные решения, связанные с делами о дорожно-транспортных происшествиях.

- Так совпало, что 1 июля - не только дата начала функционирования ГКСЭ, но и день ввода в обращение белорусских денег нового образца. Ожидают ли эксперты значительного прибавления нагрузки после деноминации?

Никакого волнения в связи с деноминацией нет. Введение в обращение новых денежных знаков никак не скажется на нагрузке экспертов. Ситуация под полным контролем. Для выявления возможных подделок у нас есть опытные специалисты и самые современные технические средства. Тем более что резкого и значительного роста выявляемых фальшивок не ожидается из-за высокой степени защиты новых банкнот. Подделки низкого качества, так называемые фантики, без имитации основных средств защиты, как показывает практика, не находят широкого распространения. Отдельного внимания заслуживают монеты, от которых в некотором роде наши граждане отвыкли. Мы не опасаемся, что их появление добавит хлопот экспертам. Как правило, такие платежные средства подделываются крайне редко ввиду их высокой себестоимости, а грубые подделки легко отличить даже неопытным в данной области человеком.

- ГКСЭ не только работает с силовыми ведомствами Беларуси, но и оказывает услуги населению. Расскажите, какие экспертизы пользуются спросом у людей? Много ли таких исследований делается ежегодно?

Экспертиз по обращению граждан делается не более 10 тыс. в год. Наши услуги платные, и все доходы мы вкладываем в развитие нашей материальной базы. Чаще всего люди обращаются к нам с просьбой провести геномную экспертизу на установление отцовства и родства. Из года в год количество таких исследований только растет. Кроме того, спросом пользуются почерковедческие экспертизы, компьютерно-технические исследования и экспертизы радиоэлектронных устройств. Все это мы делаем ни в коем случае не в ущерб нашей основной работе.

- Поделитесь, пожалуйста, планами ГКСЭ на следующие три года. Чего хотелось бы достичь? Над чем еще стоит потрудиться?

Первое, над чем мы не должны переставать работать, - качество производимых экспертиз. Положительную динамику нужно поддерживать, всячески развивать и укреплять. В идеале мы должны до самого минимума свести экспертизы с измененным выводом. Я уверен, что так оно и будет, потому что система налажена, работает и показывает свою эффективность. Во-вторых, важно завершение модернизации практических подразделений согласно нашему пятилетнему плану. В-третьих, требует особого внимания вопрос формирования белорусской школы судебной экспертизы. Есть много направлений, в которых мы успешно развиваемся, но ведь всегда хочется добиться большего. Например, освоить производство экспертиз видеоизображений, заниматься развитием взрывотехнической экспертизы и ряда других. В планах завершить работу по правовому регулированию экспертной деятельности. В текущем году мы заканчиваем разработку концепции закона о судебно-экспертной деятельности, которая в установленном порядке будет представлена главе государства. Ее одобрение и принятие впоследствии соответствующего закона поможет значительно усовершенствовать, в том числе и процессуальное законодательство. К примеру, в уголовном, административном и гражданском процессах эксперт имеет разные права и обязанности, а такого быть не должно. Более того, сама жизнь вскоре потребует определить четкую роль эксперта во всех процессах. Вообще тема прав и обязанностей эксперта очень интересна. Мне кажется, давно назрел вопрос о том, чтобы расширить полномочия эксперта (специалиста), который участвует, например, в осмотре места происшествия. Он должен иметь самостоятельную функцию, в том числе решать, что и как ему изымать. Также, по моему мнению, необходимо дать эксперту возможность выходить за рамки поставленных следствием или судом вопросов, иметь определенную степень самостоятельности и возможность проявлять инициативу.

Елизавета БЕЦКО

Читать полностью: http://www.belta.by/interview/view/polnomochija-sudebnogo-eksperta-dolzhny-byt-rasshireny-4945/