Легендарный Шерлок Холмс со своим непревзойденным дедуктивным методом наверняка очень удивился бы, узнав, что раскрыть преступление можно по… почерку. Даже несколько строк на новогодней открытке могут стать ключом к распутыванию сложного криминального клубка. В этом «Беларуская думка» убедилась, побывав в Государственном комитете судебных экспертиз.

Мы давно и, похоже, безвозвратно погрузились в мессенджеры. Многие уже и не вспомнят, когда отправляли кому-либо «настоящее» письмо – на бумаге, написанное рукой. Исключение разве что поздравительные открытки, особенно новогодние. Почтовики уверяют: традиция жива, люди любят черкнуть пару-тройку душевных слов друзьям и близким. И это прекрасно, потому что написанное на бумаге, как нам объяснили эксперты-криминалисты, отражает душевное состояние человека, его внутренний мир. Значит, новогоднее послание несет нам добрый и благоприятный посыл. Правда, сотрудники Госкомитета судебных экспертиз «прочитают» в нем совершенно другое, а именно то, что поможет следователям раскрыть преступление, порой невероятно изощренное и запутанное.

Почерковедческая экспертиза для непосвященных может напоминать… сеанс ясновидения. Судите сами: криминалист, не видя человека, чей почерк ему необходимо проанализировать, создает его психологический портрет и тем самым дает ценную информацию для следствия. При этом в распоряжении эксперта лишь какой-то определенный текст. Но гадание на картах или на кофейной гуще, что практикуют всякого рода ясновидящие, исключены: комитет судебных экспертиз не место для подобных «экспериментов», заключение здесь делают по строгим, научно-обоснованным методикам.

Главное кроется в деталях. Специалист изучает буквально все, включая нажим, наклон, связность букв. Для эксперта любой нюанс – это источник информации. Он обязательно обратит внимание на едва заметную завитушку или угловатость линий, «случайный» знак препинания. Нередко профессиональная расшифровка отдельных элементов уже позволяет проявить «фотографию» автора текста. При этом эксперт обязательно учтет тот момент, что кто-то стремится выделиться с помощью почерка путем его украшательства или, наоборот, спрятаться, стремясь максимально упростить. В общем, номер не пройдет, как говорится. Автор текста часто выдает себя неосознанно распределением нажима, высотой строки, формами запятой, вопросительного и восклицательного знаков.

Если человеку нечего скрывать, при письме текст ложится на автомате, быстро. У того же, кто намерен замести следы, задействованы даже мышцы, которые напрямую в процессе не участвуют (спины, шеи, ног), как будто он передвигается по льду или идет по канату.

Надо сказать, что в судебной практике почерковедческая экспертиза не редкость. Ее назначают при рассмотрении гражданских дел, когда оспаривают завещания, договоры купли-продажи, займа и дарения. В арбитраже исследование почерка актуально, когда одна из сторон сомневается в подписи под каким-либо документом: договором, доверенностью, накладной и т. д. В уголовном процессе знания эксперта могут понадобиться, если следствие располагает фрагментами почерка или подписей на месте происшествия или преступления. Нередко именно заключение почерковедческой экспертизы становится определяющим при вынесении судебного решения. Представляете, насколько сложна и ответственна работа людей, которые этим занимаются!

– Почерк – это такая же особенность личности, как речь или походка, – рассказывает главный эксперт отдела почерковедческих экспертиз Государственного комитета судебных экспертиз подполковник юстиции Александр Бобров. – Он также уникален, как и каждый из нас. Наша устойчивая манера писать и ставить свою подпись – результат многих часов обучения, работы и мыслительных процессов.

Как и когда формируется эта уникальность? Ответ предсказуем: с первой прописи, когда малыши срисовывают письменные знаки, начертания, учатся их соединять. Таким манером по шаблонам выписывают свои первые буквы дети в школе. Со временем почерк, как и сам человек, приобретает выраженную индивидуальность. Но происходит это, оказывается, примерно к 25 годам, утверждают специалисты. А потом он может, что называется, хорошеть лет до пятидесяти. И лишь на девятом десятке станет понемногу затухать, постепенно теряя динамичность и скорость. Болезнь, как и возраст, тоже накладывает свой отпечаток на почерк. У пожилых людей при нарушенной моторике, координации движений в рукописном тексте может явно «читаться» дрожь в руках. Характерны незавершенность линий, угловатость, извилистость в штрихах. Опытный почерковед без проблем вычислит, страдает ли человек заболеваниями опорно-двигательного аппарата, имеет ли травмы, которые влияют на координацию движений.

Можно подумать, что в такой скрупулезной работе главный инструмент криминалиста-почерковеда – микроскоп, под которым в кабинетной тишине он часами изучает материалы экспертизы.

– Совсем нет, – улыбаясь качает головой Александр Бобров, у которого за плечами 26-летний стаж криминалиста. – Главный «инструмент» при проведении экспертизы – сам почерковед. Без знаний и опыта никакой микроскоп не поможет.

Александр Анатольевич говорит, что изучение почерка – это один из самых сложных видов исследования в криминалистике, он базируется исключительно на научном подходе и обоснованных закономерностях. Но даже обладая огромным массивом знаний, докопаться до истины порой сложно. Слишком многочисленны и разно­образны факторы, влияющие на индивидуальность почерка: темперамент человека, характер и особенности двигательных навыков, манера держать прибор для письма и даже длина пальцев. Компьютерной программы, способной заменить эксперта, сегодня просто-напросто нет. Все решает профессионализм сотрудника, а это прежде всего знания и опыт. Особенно ценен тот, который приобретен в нестандартных ситуациях.

По почерку можно определить много чего. К примеру, мужчина или женщина является автором исследуемого текста. Правда, для этого эксперт должен усмотреть в нем аж 43 характерных признака, которые приведут к тому или иному выводу. Но наметанный глаз сразу выделит очевидные отличия. Так, у мужчин почерк более дугообразный и угловатый, а у женщин он округлый, обычно изобилует петлеобразными штрихами. Не углубляясь в процесс экспертного определения гендерной принадлежности, отметим лишь, что пол автора текста в прямом смысле высчитывают математически-статистическим методом, используя определенные формулы и методики. И тем не менее не так уж редко случаются ситуации, когда допускается процент вероятности. В таких случаях эксперт в своем заключении укажет, к примеру: более 80 %, что текст выполнен женщиной.

Более сложная задача возникает, когда умышленно фальсифицируют почерк или подпись. Почему-то бытует убеждение, что, изменив наклон и размер букв или что-то еще придумав, будет невозможно идентифицировать автора. Но это не так, подчеркивает подполковник юстиции Александр Бобров. У злоумышленника шансов нет. Даже если правша напишет текст левой рукой, изменится лишь так называемый уровень общей динамики, что эксперту совсем не помешает установить истину. Можно, конечно, попробовать по-новому изобразить какие-то элементы почерка, но рука по-прежнему на автомате выведет буквы по привычному шаблону. Ряд признаков обязательно укажет на то, что исследуемые образцы принадлежат одному и тому же человеку.

Методики, которые используют в своей работе эксперты, могут дать представление и о том, в каких условиях появился текст. Был ли автор спокоен или находился в состоянии стресса, писал сидя, стоя или лежа, в нормальной обстановке или в движущемся транспорте. Специалист абсолютно точно отличит, писали текст как обычно или с закрытыми глазами.

Несколько лет назад почерковеды комитета судебных экспертиз помогли разобраться в деле о «дружеском кредите». Потерпевший утверждал, что его силой принудили написать расписку о том, что взял взаймы 300 американских долларов. Каким образом? Мол, знакомые – отец с сыном – ворвались к нему в дом и не в самой дружелюбной форме попросили освободить помещение. Услышав категоричное «нет», поместили хозяина в ящик для хранения картошки, и человек, чтобы прекратить собственные мучения, в темноте составил и передал нежданным визитерам требуемую бумагу.

Почерковедческая экспертиза помогла доказать тот факт, что потерпевший на самом деле никакой не страдалец от доморощенных рэкетиров. Ни под принуждением, ни в условиях ограниченного зрительного контроля, как говорится в заключении, он злосчастную долговую расписку не писал.

– Работать в подобных нестандартных случаях непросто. Но именно они больше всего запоминаются, поскольку погружают в неизвестную ранее область, – говорит Александр Бобров. – А это значит, что получаешь новый опыт и растешь как профессионал.

Впрочем, ситуации, когда результаты почерковедческой экспертизы становились на суде убедительным доказательством невиновности человека, в профессиональной практике подполковника юстиции Боброва не единичны.

Все чаще криминалистам приходится иметь дело с различными письменными документами, на которых даже не латиница, а китайские иероглифы и арабская вязь. Начальник отдела почерковедческих экспертиз подполковник юстиции Максим Подполухо рассказывает, что в таких случаях привлекают переводчиков, специалистов-лингвистов. Они помогают разобраться в нормах прописи того или иного языка, направлениях движения при выполнении необычных письменных знаков и их обозначении. Не так давно сотрудники отдела исследовали сложные по транскрипции подписи на китайском языке, которые женщина оставила на банковских документах. Оказалось, они принадлежали даже не одному человеку, а группе лиц.

Казалось бы, ну что такое подпись – можно сказать, миниатюрный текст, написанный рукой. Но для экспертов по почерку именно она наиболее информативна. Другими словами, подпись – это визитная карточка, которая дает представление о том, каким человек хочет казаться. Опытному специалисту она может многое сказать.

– Экспертиза подписи – довольно сложная процедура, ведь ее размеры слишком малы для того, чтобы судить о манере начертания штрихов и букв, характерной для того или иного человека, – объясняет Максим Подполухо. – С другой стороны, для подписи характерна устойчивость письменно-двигательных навыков, поэтому установление факта подделки для опытного криминалиста не составит труда. Причем даже в случаях, если подпись отсканируют или выполнят с использованием копировальной бумаги или же ручкой по вдавленным штрихам или штрихам, предварительно нанесенным карандашом. У экспертов в наличии целый арсенал специальных приборов, начиная от микроскопов и заканчивая видеоспектральными компараторами, которые помогут безошибочно выявить ухищрения злоумышленника. По словам начальника отдела, бывают и экстраординарные ситуации.

– В рамках одной экспертизы надо было исследовать 80 тысяч подписей, – рассказывает Максим Михайлович. – Причем разных лиц. И сравнивать не с подписями конкретных людей, а между собой. Наш отдел в полном составе около двух месяцев работал над этой сложной и очень трудоемкой задачей.

Бурное развитие информационных технологий и неизбежный процесс цифровизации всех сфер нашей жизни, разумеется, не мог не затронуть подпись. Она тоже перешла в цифровой формат. Логично предположить, что найдутся охотники выпустить «левую» электронную подпись. К счастью, в Беларуси таких прецедентов не было, но к возможным эксцессам нужно быть готовым, считает наш собеседник. В соседней России уголовных дел, связанных с подделкой цифровой подписи, уже немало, и для нашей страны это тоже может стать новым вызовом.

А возможно ли такое, что в недалеком будущем, учитывая скорость цифровизации, рукописная подпись вообще исчезнет и будет одна сплошная «цифра»? В некоторых странах, похоже, к этому уже подступаются. В Финляндии, к примеру, в качестве эксперимента в начальной школе отменили обучение письму по прописям, вместо этого детям выдали планшеты.

На этот счет у эксперта своя точка зрения.

– Когда пишем, у нас задействованы минимум десять отделов головного мозга, – говорит Максим Подполухо. – Они контролируют память, зрение, слух, тактильные ощущения, температуру, синтез и другие функции. Так что письмо, по сути, является тренажером для нашего ума. Уверен, что оно останется в наших школах: мелкая моторика очень влияет на развитие когнитивных способностей детей. Убрав эту важную составляющую обучения, получим то, что последующие поколения будут деградировать.

Почерк современных людей и так максимально упрощается, обращает внимание криминалист. Сложный по своему строению сейчас редкость.

– Имеете в виду, красивый? – интересуюсь.

Подполковник юстиции улыбается:

– С точки зрения криминалистов, красивым является высоковыработанный почерк, то есть достигший совершенства в своем развитии. Но это не значит, что он такой ровный, буква в буковку, каллиграфический. У врачей, абсолютно неразборчиво пишущих диагноз в карточке пациента, именно высоковыработанный почерк с совершенной системой движений и вместе с тем очень упрощенный. Зачастую такой почерк у журналистов и учителей.

Впрочем, замечает эксперт, почерк современного человека все меньше и меньше зависит от его профессии. Ведь он может за свою жизнь неоднократно сменить род деятельности.

 Сейчас эксперты-почерковеды и белорусские ученые разрабатывают новые методы исследования цифровых и рукописных подписей. Собственно, речь идет о создании специализированной экспертной системы отечественной разработки, которая может значительно облегчить нелегкий труд криминалистов. Но зоркий глаз, опыт и профессионализм специалиста по-прежнему будут востребованы. В этом даже не приходится сомневаться. Уж очень тонкая материя, наш почерк.

---

Источник информации: «Беларуская думка»