Медицинский судебный эксперт – профессия, окруженная стереотипами, навязанными кинематографом. Многие считают ее представителей людьми черствыми, циничными и не способными к сопереживанию. Но это – нелепое заблуждение. Корреспондент «МВ» побеседовала с начальником отдела медико-криминалистических экспертиз управления судебно-медицинских экспертиз УГКСЭ Республики Беларусь по Гродненской области, государственным медицинским судебным экспертом Валерием Зверко, который рассказал, как выбрал такую загадочную и сложную профессию, что в ней – миф, а что – правда, и почему его деятельность сродни работе детектива.

О пути в профессию

Практика показывает: в судебную медицину идут единицы. Согласитесь, не каждый готов испытывать постоянные психоэмоциональные перегрузки, ежедневно сталкиваясь со смертью. Не многие могут переступить порог морга, не говоря о способности решать сложные головоломки уголовных дел, связанных с убийствами, насилием, причинением телесных повреждений. Но это совершенно не означает, что судмедэксперты – бесчувственные, хладнокровные циники. В большинстве своем они позитивные и дружелюбные люди. Мой собеседник – тому пример.

По словам Валерия Зверко, еще в юные годы он увлекался детективами, симпатизировал профессиям юриста, следователя, сотрудника уголовного розыска и в целом интересовался тем, как раскрываются те или иные преступления. Но выбрал медицинский вуз, поступив на лечебно-профилактический факультет ГрГМУ. На пятом курсе студенты принялись за изучение судебной медицины. Валерию особенно нравились занятия, которые проводил доцент кафедры, кандидат медицинских наук Лев Александрович Ефимов, к сожалению, ныне покойный: он делился полезной и неординарной информацией во время лекций, не менее увлекательными были практические занятия и посещение музея судебной медицины. В тот период Валерий и принял решение связать свою жизнь с профессией, в которой, как и в детективах, присутствуют тайны и загадки, а решающую роль играет умение добраться до истины.

На протяжении года и восьми месяцев молодой специалист проходил стажировку в Академии МВД. Тогда впервые увидел повешения, утопления, последствия автомобильной и железнодорожной травм, падения с высоты и др. В Минске был и первый выезд на место происшествия: в квартире обнаружили труп молодого человека, завернутый в ковер. На его теле имелись множественные колото-резанные раны, а на голове – ушибленные раны, причиненные тупым предметом. Как впоследствии оказалось – гантелью, обнаруженной при осмотре квартиры.

В итоге, после успешной сдачи экзаменов, Валерий распределился в отделение медицинской криминалистики бюро Государственной службы судебных экспертиз в Гродно. «Попал в отличный коллектив, где работали Марьян Георгиевич Кибинь и Виктор Николаевич Борисов, ставшие моими учителями. Благодаря их профессиональной поддержке и наставничеству сложностей с адаптацией у меня не возникало», – говорит собеседник. – К тому же первые три года проводились ежегодные республиканские научно-практические семинары в Минске для молодых специалистов, которые способствовали профессиональному росту».

Неестественные причины

Среди обывателей бытует мнение, что деятельность судебных медиков связана лишь с мертвыми телами. Но это не так: вскрытие трупов – это около 40-50% выполняемой ими работы. Нередко медицинских судебных экспертов путают с патологоанатомами. Но между этими специальностями есть существенные различия. Если говорить коротко, патологоанатомы проводят вскрытия только тогда, когда человек умер своей смертью в больнице или дома, если до этого он длительно болел, когда необходимо подтвердить или опровергнуть заключительный клинический диагноз. Судебные медики исследуют трупы в случаях насильственной смерти (убийства, несчастные случаи, самоубийства), скончавшихся скоропостижно в молодом возрасте или при неустановленных обстоятельствах, трупы новорожденных младенцев. Они работают со скелетированными или расчлененными останками, неопознанными телами, которые могли длительное время находиться в воде или земле, проводят судебно-медицинские экспертизы в случаях половых преступлений, определяют степень тяжести телесных повреждений у физических лиц, осуществляют экспертизы по материалам следственных и судебных дел.

Смерть – всегда трагедия

По словам собеседника, судебно-медицинский эксперт воспринимает исследование трупа как работу с биообъектом, но в то же время он понимает боль и горечь родственников, потому что смерть – это всегда трагедия для какой-то семьи. И главная помощь, которую может оказать специалист, в том числе для родственников умерших – это профессионально и добросовестно сделать свою работу. «Вот место, где смерть радуется, помогая жизни». Такая надпись в переводе с латинского языка размещалась на здании Гроднеского областного патолого-анатомического бюро, на базе которого я обучался в студенческие годы. И с этим нельзя поспорить», – комментирует Валерий Зверко.

Мой собеседник не скрывает, что порой перед ним предстает зрелище не из приятных, но он понимает: именно от него зависит, как быстро будет раскрыто преступление. Ему не раз доводилось проводить экспертизы по громким делам, которые бурно обсуждались в обществе. Многие помнят кровавую драму, произошедшую в одном из домов по улице Дзержинского в 2012 году. Тогда в квартире был обнаружен труп 21-летней жительницы Жлобина с многочисленными колото-резаными ранами в области шеи, спины и живота. А при осмотре прилегающей территории оперативники нашли в мусорном контейнере фрагменты расчлененного трупа хозяина квартиры. Через несколько дней милиция задержала подозреваемого на железнодорожном вокзале в Волковыске. Молодой человек вез с собой человеческий череп.

На секционный стол к Валерию Зверко были доставлены фрагменты тела, а также пакеты и ведра, в которых убийца выносил их из квартиры. Голова отсутствовала. Было доказано, что смерть мужчины наступила в результате колото-резанного ранения шеи с повреждением сонной артерии и проникающих колото-резанных ранений туловища, осложнившихся острой кровопотерей. Когда у подозреваемого нашли в рюкзаке череп, он также был доставлен на исследование. Экспертиза установила: череп и обезглавленное тело принадлежат одному и тому же человеку, с головы погибшего был снят скальп, а череп подвергнут термической обработке.

Для беды мало надо

Нередко специалисту приходится сталкиваться с гибелью людей в результате утоплений, отравлений, ДТП, пожаров. «Зачастую причиной смерти становится банальное несоблюдение правил безопасности. А злоупотребление горячительными напитками, излишняя бравада могут перерасти в драку или выяснение отношений, которые закончатся телесными повреждениями, иногда не совместимых с жизнью. Поэтому в разговорах со своими детьми, близкими, знакомыми, я стараюсь предостеречь их от необдуманных поступков, призываю соблюдать правила безопасного поведения на воде, в быту, на производстве и т.д. Да и сам стремлюсь радоваться каждой прожитой минуте», – говорит В.Зверко.

Разгадать загадку

В своей работе судмедэксперт каждый раз сталкивается с загадкой. Его задача – выяснить, от чего умер человек. К примеру, в 2011 г. в судебно-медицинский морг был доставлен скелетированный труп, найденный в помещении форта №4 (д.Беляны). «На территории фортов Гродненской крепости костные останки находили не единожды. Как правило – времен Второй мировой войны, – рассказывает собеседник. – Периодически раскопки проводит Министерство обороны. А бывает, что кости и их фрагменты обнаруживают случайно: при ведении строительных работ, на дачных участках, в лесу и т.д. Чаще всего при поднятии архивов выясняется, что на том месте было кладбище или проходили бои».

На исследование к эксперту попал череп с мягкими тканями, фрагменты длинных трубчатых костей. Волосы, глазные яблоки, хрящи, внутренние органы отсутствовали. Эксперту предстояло ответить на вопросы: принадлежат останки человеку или животному? Если человеку, то мужчине или женщине? Также необходимо было определить возраст и рост, причину смерти, сроки захоронения. «При вскрытии в черепной коробке был обнаружен головной мозг. Если череп тяжелый, головной мозг сохранился, кости твердые и крепкие, это наталкивает эксперта на мысль, что захоронение – недавнее. Кроме того, на нижней челюсти имелись запломбированные зубы. А как известно, в военное время стоматология не была так развита, как сейчас. В результате медико-криминалистического исследования установлено: череп и кости принадлежат скелету лица женского пола, юношеского возраста. Кстати, его можно определить по степени стертости зубов, а если их нет – по степени зарастания швов черепа. Длина тела была установлена по длине плечевой кости. Кроме того, обнаружен перелом затылочной, который мог образоваться от твердого тупого предмета с широкой травмирующей поверхностью при падении навзничь. С помощью специальной методики определена давность захоронения: от нескольких месяцев до года. В результате образцы, взятые для проведения генетической экспертизы, совпали с данными пропавшей без вести девушки», – рассказывает В.Зверко.

Выдумки кинематографа

Существует стереотип: медицинский судебный эксперт – это здоровяк с большими руками, обязательно курящий и носящий халат с кровавыми разводами. Но это совершенно не так! «Конечно, преобладающее большинство в нашей профессии – это мужчины, – комментирует Валерий Леонтьевич. – Но встречаются и женщины, которые наравне с нами справляются со своей работой. Это профессия по призванию и не важно, какого пола специалист. А то, что эксперт-медик имеет неряшливый вид, ест и пьет прямо у трупа – это всё выдумки сценаристов и режиссеров». Еще один миф – что судмедэксперты работают в грязных, плохо освещенных полуподвальных помещениях. Морг, в котором трудятся гродненские специалисты, считается одним из лучших не только в области, но и в республике.

– Правда, что вы не обходитесь без юмора? – интересуюсь у собеседника.

– А вот это уже соответствует действительности, – отвечает В.Зверко. – Потому что в нашей работе нельзя зацикливаться на негативе. Конечно, юмор исключительно профессиональный, никаким образом не оскорбляющий усопшего и его родственников.

О патологическом интересе

– Валерий Леонтьевич, в последнее время огромную популярность снискали научно-популярные книги для широкой, немедицинской аудитории. Анестезиологи, хирурги и даже судебные медики рассказывают о своей профессии: пишут мемуары, рассказы и романы. Так, международным бестселлером стала книга «Когда дыхание растворяется в воздухе» врача-нейрохирурга Пола Каланити, умершего в возрасте 37 лет от рака легких. Пользуются спросом «Записки судмедэксперта» Андрея Ломачинского. А в своей книге «Неестественные причины» Ричард Шеперд, который за свою практику провел 23000 вскрытий, рассказывает о теракте 11 сентября 2001 года, расследовании смерти принцессы Дианы и т.д. По его словам, если бы Леди Ди была пристегнута ремнем безопасности, то отделалась бы переломом руки и фингалом… Такие книги сегодня становятся бестселлерами. Нужны ли они?

– Прежде всего хочу сказать, что в нашей деятельности без изучения медицинской и судебно-медицинской литературы не обойтись: учиться нам приходится всю жизнь. Есть такая поговорка: «Если эксперт говорит, что он всё знает, то это начало конца эксперта». Мы постоянно принимаем участие в международных и республиканских семинарах и конференциях, взаимодействуем со смежными органами: Следственным комитетом, прокуратурой, МВД, обсуждаем нововведения, ведется подписка на научно-практические журналы по судебной экспертизе. Судебная медицина не стоит на месте, и без научной литературы было бы тяжело. Если говорить про книги для широкой аудитории, считаю не совсем этичным рассказывать о том, как проводится забор органов, вскрытие, повествовать об убийствах и самоубийствах, описывать нашу деятельность с юмором. Вообще в последнее время я наблюдаю патологический интерес со стороны обывателей ко всему, что связано со смертью. Возможно, сказывается влияние интернета, когда за пару кликов легко найти ту или иную информацию или изображение. Можно почитать интересную книжку, сходить на выставку живописи, посетить театр, но желание пойти в морг, увидеть мертвое тело – это ненормально. Разве что, для людей, которым дорога – в медицинский университет.

Любить жизнь

– У вас сложились профессиональные отношения со смертью. Повлияло ли это на ваше восприятие жизни, на понимание того, что есть счастье?

– Да, в нашей работе есть определенный негатив, в том числе мало приятного от посещения судебных заседаний или участия в следственных действия с подозреваемыми и обвиняемыми. Иногда просто ужасаешься черствости, наглости отдельных личностей, бывает наоборот, удивляешься, как тот или иной человек мог совершить преступление. Благодаря нашей работе понимаешь: нельзя перестать любить жизнь из-за того, что она закончится смертью. А счастье – это когда твои близкие живы и здоровы.

Источник информации: Ольга Махнач