Intex-press провела день с начальником сектора судмедэкспертиз Юрием Махначом и узнала, кто и когда чаще приходит «снимать побои», зачем в морге фотографируют тела погибших и чем работа судмедэксперта похожа на профессию переводчика.
Здание на ул. Брестской, где размещается Барановичский межрайотдел Госкомитета судебных экспертиз, внешне похоже на обычный частный дом. Там нас встречает Юрий Махнач. Он работает судмедэкспертом 15 лет.

– Профессию я выбрал на 6 курсе медуниверситета. Мне не хотелось рутины в работе, и сейчас каждый мой рабочий день непредсказуем, – с улыбкой говорит он.
По словам Юрия, график работы у него скользящий: один день, как говорят в народе, «снимает побои», второй – работает в морге. Сегодня Юрий заступил «на сутки» – он выезжает на происшествия, но, если потребуется, может поехать в морг для консультации. Такие дежурства выпадают раз в неделю. Рабочий день Юрия начинается в 9.00, но зачастую он приходит на работу к 8.00, чтобы проверить заключения других экспертов.

На стене в кабинете Юрия висит картина неизвестного художника. По словам судмедэксперта, на ней изображена покойницкая времен царской России. Картина – постоянное напоминание о работе. Рядом – аквариум с рыбками, чтобы о работе иногда забывать.

То за неделю трое, то за день – 30

Заглядываем в другие кабинеты. В одном эксперты-химики исследуют кровь и мочу погибших на наличие алкоголя или наркотиков. В другом девушка-судмедэксперт «снимает побои» у женщины. Рядом с ними играют двое малышей – дети «подэкспертной». Из разговора понимаю, что накануне женщина подралась с мамой.

– Сначала мама ударила меня по голове, потом по спине, а после кулаком по лицу, – рассказывает пострадавшая, не объясняя причину конфликта.
В коридоре своей очереди ждет мужчина, которого покусала собака.

По словам судмедэкспертов, на осмотр одного человека уходит в среднем полчаса. Уточняют, где и как получил травмы. Видимые повреждения – ссадины, раны, кровоподтеки – измеряют линейкой и определяют степень их тяжести. От этого будет зависеть наказание виновного. К судмедэкспертам людей направляют милиционеры или врачи, если травмы вызвали подозрение. Юрий отмечает, что определить день, когда на «снятие побоев» выстроится очередь, невозможно. Иногда за неделю придут три человека, а иногда за день сразу 30.

– Мужчины чаще приходят после пьяных ссор с дракой или поножовщиной. Женщины – после того, как их побьют мужья или после драк с подругой за мужчину. Возраст подэкспертных – разный. К нам попадают даже новорожденные, которых нечаянно уронили, – рассказывает Юрий Махнач и вспоминает мужчину, который приходил к нему на экспертизу три года подряд. – Он нетрезвым ходил с работы домой через трассу М1. Трижды его сбивала машина. В четвертый раз я встретился с ним уже в морге.

 
Кожа да кости

Пока вызовов на происшествия нет, Юрий изучает лоскут кожи с ножевым ранением. Главные инструменты в такой работе, отмечает он, – глаза, руки и микроскоп.
– Кусочек кожи изъяли, чтобы рана не деформировалась, а экспертизу можно было проводить и после захоронения погибшего. Чтобы лоскут не подсыхал, он хранится в растворе уксуса и спирта, – поясняет Юрий Махнач.

Запах от «экспоната», как и его вид, – жуткий. Но Юрий на запах не реагирует, а внимательно под микроскопом изучает его, чтобы установить, каким ножом ударили, с какой стороны было заточено лезвие и т.д.

Затем Юрий исследует фрагмент кости, изъятой при вскрытии из ноги погибшего в ДТП. Кость очистили от мягких тканей, обезжирили и склеили осколки.

– С правой стороны – одна линия перелома, с левой – много костных осколков: значит, машина сбила человека справа. На этом фрагменте есть спилы: они показывают, что кость после перелома терлась об асфальт. Это значит, что в момент наезда автомобиля человек не лежал, а стоял, – объясняет Юрий.

 
«В начале 2000-х проводили больше тысячи вскрытий»

 Едем в морг – потребовалась консультация при вскрытии. В Барановичах два морга: патологоанатомический и судмедэкспертный. В первом проводят вскрытия умерших в больницах. Судмедэксперты же работают с телами погибших от насильственной смерти или в результате происшествий.

– Вам психологически сложно резать тела людей? – спрашиваю я у Юрия.
– Для себя я четко разграничиваю, что исследую труп, а не человека. Это мертвая плоть, которая живет по законам биологии. А то, что отличало ее от мертвых, ушло в лучший мир. Так я настроил себя с первых дней работы, – отвечает он.

По словам Юрия, в начале 2000-х судмедэксперты проводили больше тысячи вскрытий в год, сейчас – около 500.
– Тогда в ДТП люди гибли экипажами, и в этом не было ничего необычного. Сейчас гибель человека в ДТП – это ЧП, – отмечает он.
В морге холодно и чисто. В зале, где проводят вскрытия, стоит большой секционный стол. Рядом на каталке лежит труп пожилого мужчины. В углу – линейка длиной 2,2 м: все тела умерших обязательно измеряют. В холодильнике лежат тела еще трех погибших. Их вот-вот должны забрать родственники. Температура в холодильнике +2..+4 градуса, чтобы тела умерших не промерзали.
Юрий Махнач и санитар переодеваются в спецодежду – халат, нарукавники, фартук, шапочка, перчатки, пластиковый щиток на лицо.

– Как-то один профессор мне сказал, что хороший судмедэксперт может вскрыть труп без спецодежды и после этого уйти в театр. Чистота в наших интересах: чем меньше крови, тем меньше риск заразиться. Ведь мы не знаем, чем болел погибший: у него мог быть сифилис, СПИД, – говорит Юрий и приступает к работе. 

Изучают органы и запахи

В судмедэкспертном морге тела умерших всегда фотографируют, чтобы морально облегчить родственникам процедуру опознания. 80% погибших сейчас опознают по отпечаткам пальцев или фотографиям.

Трупы осматривают, телесные повреждения фиксируют. Органы извлекают, изучают вместе и по отдельности: замеряют, взвешивают, разрезают. Всем погибшим вскрывают череп. После вскрытия органы возвращают в тело погибшего.

– Внутри трупа не лежит готовое заключение. Окончательный диагноз мы ставим только после получения результатов других экспертиз – химической, гистологической и других. До этого мы только предполагаем причину смерти, – отмечает Юрий Махнач.
По его словам, эксперту важно определить, что не так. У одних умерших – нетипичные цвет органов, состояние и цвет крови, у других – специфический запах.
– Для обычного человека все трупы пахнут одинаково. Наше же обоняние различает основной трупный запах и специфический. Например, если человека отравили цианидом, будет чувствоваться запах миндаля, – рассказывает Юрий.

В среднем на вскрытие уходит 1,5–2 часа, в сложных случаях – день, а то и два.
По словам судмедэксперта, меньше всего погибших в марте и апреле – эта цикличность прослеживается из года в год.
– Суицидов больше осенью. Вешаются чаще в полнолуние и при сильном ветре. Ну а убийства происходят в праздники и длинные выходные, – говорит Юрий.

 «Не перехожу дорогу на красный»

После работы в морге Юрий пишет экспертное заключение. Описание исследований – 90% его работы.
– Описать вскрытие словами труднее, чем его провести. Ведь язык медицины – латинский, а юриспруденции – русский. Так что работаю и переводчиком, – говорит он. – Тут главное – не ошибиться.
Часто от заключения судмедэксперта зависит судьба человека: из-за одной оплошности невиновный может отправиться за решетку.

Погибшие Юрию никогда не снятся. Все, с чем ему приходится сталкиваться и делать, – это работа. Но, поработав судмедэкспертом, к вопросу жизни и смерти он стал относиться по-другому.
– Когда часто имеешь дело со смертью, понимаешь хрупкость человеческой жизни. Все мы умрем, и я тоже, ведь смерть – это естественный исход жизни. Но в наших силах сделать так, чтобы этот момент наступил как можно позже. Поэтому я не перехожу дорогу на красный свет и стараюсь не говорить обидных слов, – говорит Юрий.

Мы уходим, а судмедэксперт остается дежурить. Ночью поступил вызов: в квартире нашли труп бабушки. Но в ее смерти не было ничего криминального.